К Новому 1951 году в школе мы начали готовиться с конца ноября. Комитет комсомола и его неутомимый секретарь Миша Левитин поручил нашему 10-му классу новогодний вечер провести на высоком уровне...

Весной 50-го года ощущение скорого, через год, расставания со школой, а, может, и с родным городом, вызвало у нас, девятиклассников, желание больше проводить времени в совместных пеших и велосипедных прогулках, в музеях, по историческому центру, городским окраинам. Но, кроме памятников и музеев, нас стали манить к себе и другие интересные места, появившиеся в городе.

И Яша рассказал мне, как осенью сорок пятого в Киеве чуть не произошел первый при Советской власти еврейский погром. Два выпивших солдата-украинца, приехавшие домой в отпуск, на Подоле в кафе обозвали жидом одетого «в гражданское» старшего лейтенанта МВД Иосифа Розенштейна. Тот нанес им пощёчины, но был избит солдатами. Оскорбленный офицер пошел домой, взял свой пистолет, нашел хату, где находились обидчики, и обоих застрелил. На многотысячных похоронах солдат, антисемиты избили около ста евреев, из которых пятеро умерли, а многие в тяжелом состоянии были отправлены в больницы. Старшего же лейтенанта Иосифа Розенштейна арестовали и, по постановлению военного трибунала, расстреляли.

Вместе с поздравлениями и новогодними пожеланиями тетя Люба с дядей пригласили меня приехать к ним на зимние каникулы. Мама собрала чемодан: гостинцы -киевлянам, а мне - теплые вещи и продукты в дорогу. Следующим вечером отец проводил меня на поезд.

Как-то мой друг Витя (Хрен) познакомил меня с двумя подружками из 9 класса женской школы - высокой, смуглой и строгой на вид украинкой Аллой Сторчило и чуть пониже ростом русоволосой, полненькой, русской Ларисой Ширшовой. Алла жила напротив Вити в кирпичном одноэтажном доме ответственных работников МВД, в котором до революции, по рассказам дедушки Вити, проживали родители будущего злейшего врага Советской власти Симона Петлюры. А Лариса - недалеко от Аллы, в большом частном особняке на улице Зыгина. Дед девушки был известным в городе архитектором, который когда-то спроектировал памятник поэту Ивану Котляревскому, здание Краеведческого музея и многих других исторических объектов. 

Весна заметно оживила прежде сдержанные отношения моих друзей и приятелей (и я не остался в стороне) с девочками. В доме, что стоял в глубине нашего двора, жила учительница русского языка и литературы Кузьмина с двумя детьми - стройной блондинкой Лидой и шестиклассником Шуриком.

Заметно подросший и окрепший брюнет Виля Зубков (Зубило) каждый вечер после уроков «околачивался» у дверей 10-ой женской школы: искал самую красивую девочку. А когда находил, при знакомстве представлялся «Вильямом». Девушка, ошарашенная таким необычным именем, удивлялась: - А что это за имя? - Ты разве не знаешь великого английского драматурга Вильяма Шекспира, автора «Гамлета», «Короля Лира?». Так в честь его меня и назвали родители, - заученно объяснял Виля. 

10 января в 9 часов вечера в госпитале Форда (город West Bloomfield,Michigan) на 85-м году жизни скончался от инсульта известный  кинорежиссёр, лауреат государственной премии СССР, заслуженный деятель искусств России, мой многолетний добрый друг Константин Леонидович Бромберг.

Через несколько дней после «сталинского» вечера на перемене ко мне подошёл Лёня Суцкевер и спросил: « Где будешь встречать Новый год?» Я удивился его  вопросу: прежде с Лёней мы общались редко. Он - круглый отличник, не по годам солидный, с пышной шевелюрой и очень высокого мнения о себе, был гордостью не только нашего класса, но и всей школы.

Капитан Макогоненко, внимательно прочитав мою анкету, под которой написал «рекомендую», расписался и со значением произнес: «У тебя всё в ажуре: из рабочей семьи, родни за границей не имеешь, играешь в баскетбол, хочешь поступить в летное училище. Ставь свою подпись и дуй с этой анкетой в самый край коридора, где висит табличка «Медицинская комиссия». Войдешь, увидишь толстого старшего лейтенанта Глухова.

В начале 50-х годов в мужских школах больше внимания стало уделяться урокам по физкультуре («физо») и начальной военной подготовке (НВП). Их чаще всего проводили военруки - демобилизованные из армии офицеры. К нам пришел низкорослый, худощавый военрук с загорелым почти до черноты и скуластым, как у японца, лицом по фамилии Базилевич. Обычно он не говорил слова, а резко, как команды, их выкрикивал.